|
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Роман Н. С. Лескова "На ножах" (1870-1871) долгое время был прочно забыт. Еще при жизни писателя критикой и литературной общественностью ему была создана репутация "отомщевательного" антинигилистического сочинения. По убеждению современников, публикация романа в катковском "Русском вестнике" создала между писателем и так называемыми "прогрессистами" из лагеря демократов непроходимую пропасть и окончательно закрепила за Лесковым звание "консерватора". Утвердившись в этой мысли, послереволюционное литературоведение скрыло роман от советского читателя за семью печатями. Оберегая его политическое целомудрие, литературоведческое и издательское начальство исключило всякую возможность переиздания романа, а тем самым и более справедливую и глубокую современную его оценку.
Роман не вошел в собрание сочинений Лескова, изданное в одиннадцати томах в пятидесятые годы (М.; Л.: Художественная литература, 1954-1958), не появился отдельной книгой в период "оттепели", хотя бы в доказательство того, как необъективен Лесков в романе по отношению к своим идейным оппонентам. Ведь можно было сопроводить текст необходимыми по этому случаю объяснениями историков литературы и общественного движения в России.
В литературе о Лескове "На ножах" упоминали скороговоркой и всегда в наборе с другими якобы антинигилистическими его романами: "Некуда" (1864) и "Обойденные" (1865). Считалось, что в этих произведениях писателя герои - шаржированно изображенные деятели революционного движения шестидесятых годов, а отдельные эпизоды полемически заострены против романа Н. Г. Чернышевского "Что делать?".
В своих обобщающих оценках современные историки литературы, в особенности академические, оказались еще категоричнее и безжалостнее по отношению к роману, чем современники Лескова. В романе "На ножах" ими были обнаружены все характерные черты антинигилистического романа шестидесятых - семидесятых годов девятнадцатого столетия. Помимо развенчания нигилизма и полемики с романом Н. Г. Чернышевского "Что делать?", что, как казалось отдельным исследователям, снижало авторитет вождя революционных демократов в глазах молодого поколения, в романе "На ножах" также было обнаружено опошление идей женской эмансипации, крестьянского бунта, унижение национального достоинства отдельных персонажей. Автор статьи, посвященной антинигилистическому роману в "Истории русской литературы", увидел в романе "На ножах" даже то, что, можно сказать со всей определенностью, в нем отсутствует - антисемитскую направленность. С какой же предвзятостью надо прочесть текст романа, чтобы найти в нем "яростный антисемитизм" на том только основании, что Лесков описывает "подлые проделки журналиста-ростовщика Кишенского, промышляющего в пореформенное время куплей-продажей закабаленных им живых душ" {История русской литературы. - Л.: Наука, 1982, - Т. 3. - С. 285.}. Тем более что Тихон Кишенский - один из второстепенных героев романа - действует на периферии его сюжета, а сопоставление Кишенского с гоголевским Чичиковым и вовсе лишено всякого смысла. У Лескова после разрыва с революционным движением Кишенский зарабатывает на жизнь совсем другим ремеслом: идет "в полицейскую службу", содержит кассу ссуд и "строчит в трех разных газетах трех противоположных направлений".
По всем этим причинам роман "На ножах" как бы выпадал из творческой биографии его автора, что, конечно, препятствовало осмыслению лесковского литературного наследия в целом. По сути дела, положение оставалось таким же, как в довоенные годы, когда Андреи Лесков, опасаясь, что инерционный подход к полемическим романам перечеркнет память и литературное значение отца, озабоченно писал Горькому: "...старые оценки "Некуда" и "На ножах" не дают критикам 1930-х годов видеть Лескова последних двадцати лет его работы!" {Цит. по: Горелов А. Книга сына об отце // Лесков А. Жизнь Николая Лескова. - М., 1984. - Т. 1. - С. 27.}.
Плотная завеса над романом была приподнята лишь в конце пятидесятых. Это было заслугой Б. М. Другова - автора талантливого, но в силу исторических условий ограниченного очерка о творчестве Лескова. Полностью еще не доверяя возможности нетенденциозной оценки романа, Другов однозначно связал его замысел с сотрудничеством писателя в "Русском вестнике". Опуская подробности взаимоотношений М. Н. Каткова и Лескова (общеизвестно, что они были вынужденные, из-за "нуждательства и безработицы") {После статей Д.Писарева по поводу романа "Некуда", "Сердитое бессилие" и "Прогулка по садам российской словесности" (Русское слово, 1864. э 6; 1865. э 2) Лесков был "отлучен" от демократической прессы.}, Другов писал:
"Роман "На ножах" (1870-1871) был в полном смысле слова произведением, выполненным по рецептам Каткова" {Другов Б. М. Н. С. Лесков: Очерк творчества. - М., 1957. - С. 46.}. В свете уничтожающих ленинских оценок Каткова и его изданий {См.: Ленин В. И. Еще один поход на демократию // Полн. собр. соч. - Т. 22. - С. 87.} это означало, что роман был отнесен Друговым к реакционно-охранительной беллетристике. Считалось, что она изображала "благородных предводителей дворянства, благодушных и довольных мужичков, недовольных извергов, негодяев и чудовищ-революционеров" {Там же.}. В своем сюжете роман "На ножах" полностью не отвечал этой формуле. Но сюжетные перипетии в данном случае никого и не интересовали. Чтобы еще более связать Лескова с идеей охранительства, Другов предваряет анализ "На ножах") клеветнической цитатой из воспоминаний писателя И. Ясинского, которые известны как источник недостоверный по изложению фактов и субъективный в их оценке. "Когда я первый раз вошел в литературный кружок Василия Степановича Курочкина, - пишет Ясинский, - в 1870 году, имя Лескова... было у всех на языке. О нем говорили с презрением и отвращением и даже уверяли, что он служит агентом в Третьем отделении" {Ясинский И. Роман моей жизни. - Л., 1926. - С. 194.}.
Попробуем обратиться к фактам, то есть к истории создания и печатания "На ножах". Момент его замысла никак не зафиксирован. По свидетельству сына и биографа писателя, Лесков никогда ни с кем не говорил об этом, по его признанию, "сокрушившем" его романе {См.: Лесков А. Жизнь Николая Лескова. - М.: Худож. лит., 1984. - Т. 1. - С. 258.}. Есть, однако, мнение, что замысел его не связан ни с общим антинигилистическим угаром, распространившимся в семидесятые годы в русском обществе, ни с личными антипатиями писателя.
У некоторых исследователей возникла здравая мысль, что в романе отразилось "свойственное Лескову горячее желание непосредственно и действенно откликнуться на зов современности, запечатлеть новые типы, новые умонастроения, новые отношения, складывающиеся в это время в русской жизни..." {Столярова И. В поисках идеала: Творчество Н. С. Лескова. - Л., 1978. - С. 48.}. Это справедливо и, может быть, более точно, чем утверждение А. М. Горького, что "На ножах" - "книга злого отчаяния, книга личной мести, где все герои шантажисты, воры, убийцы..." {Горький А. М. Н. С. Лесков // Несобранные литературно-критические статьи. - М., 1941. - С. 87.} Инвективно-сатирическая тенденция, конечно, отчетливо обозначена в романе, но круг его героев все же намного шире очерченного Горьким. Не надо обладать особой зоркостью, чтобы убедиться в этом. Если возможно, надо выбрать угол зрения, не ограниченный требованиями времени и идеологической ситуацией в стране. Более того, если мы обратимся к тексту, то увидим, что инвектива в лесковском романе направлена против тех нигилистов (Горданов и его компания), которые "отменили грубый нигилизм, заявленный некогда Базаровым", и провозгласили "негилизм", то есть отступили от принципов революционно-демократического учения в угоду своим маленьким житейским целям. Лесков разоблачает не революционеров, а "накипь", что сопровождала революционное движение, а в семидесятые годы отошла от него, опустившись на самое дно русской жизни. Во всяком случае, история падения Горданова, Висленева, Глафиры, некогда исповедовавших высокие революционные идеалы, а затем объединившихся, чтобы завладеть богатым наследством помещика Бодростина, обычная для нашей страны, по меткому наблюдению Горького, "обильной "рыцарями на час" и позорно бедной героями на всю жизнь" {Горький А. М. Н. С. Лесков // Несобранные литературно-критические статьи. - М., 1941. - С. 87.}.
Сам Лесков, смущенный тем, что многие современники не поняли его и трактовали замысел романа слишком прямолинейно, был вынужден объяснить его в письме А. С. Суворину таким образом: "Я не думаю, что мошенничество, "непосредственно вытекло из нигилизма", и этого нет и не будет в моем романе. Я думаю и убежден, что мошенничество примкнуло к нигилизму, и именно в той самой мере, как оно примыкало и примыкает "к идеализму, к богословию" и к патриотизму... Я имею в виду одно; преследование поганой страсти приставать к направлениям, не имея их в душе своей, и паскудить все, к чему начнется это приставание. Нигилизм оказался в этом случае удобным в той же мере, как и "идеализм", как и "богословие"..." {Лесков Н. С. Собр. соч.: В 11 т. - М.; Л., 1958. - Т. 10. - С. 297-298.}. Среди героев романа, как только их не заметил Горький, есть и другие - честнейшие, любимые им "маленькие великие люди", которые по праву могут занять место в лесковском иконостасе праведников. Это беззаветно преданные добру деревенский священник Евангел, генеральша Синтянина, чета Форовых, наконец, Андрей Подозеров, устами которого Лесков объясняет смысл названия романа. По замыслу Лескова, Андрей Подозеров является олицетворением и совестью будущей России, страны, где отшумят "ножевые" страсти и наступит период плодотворной созидательной работы.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Скачать полный текст (1631 Кб)
Перейти на страницу автора
|