Недавно я в часы свободы
Устав наездника читал
И даже ясно понимал
Его искусные доводы;*
Узнал я резкие черты
Неподражаемого слога;
Но перевертывал листы
И - признаюсь - роптал на Бога.
Я думал: ветреный певец,
Не сотвори себе кумира,
Перебесилась наконец
Твоя проказливая лира,
И, сердцем охладев навек,
Ты, видно, стал в угоду мира
Благоразумный человек!
О горе, молвил я сквозь слезы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт,
Презрев и славу прежних лет,
И Бурцовой** души угрозы!
И вдруг растрепанную тень
Я вижу прямо пред собою,
Пьяна, как в самый смерти день,
Столбом усы, виски горою,
Жестокий ментик за спиною
И кивер чудо набекрень.
* Имеется в виду книга Д.Давыдова "Опыт теории
партизанского действия", только что вышедшая в свет.
** А.П.Бурцев - сослуживец Д.Давыдова, воспетый им
"величайший гуляка".
А.Пушкин. Полное собрание сочинений. Москва, Библиотека "Огонек", изд-во "Правда", 1954.
Пушкин Александр / Классика.ру - библиотека русской литературы