Ну, это уже совершенно невыносимо
Весь, как есть, искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
ка собака, лицо луны гололобой;
взял бы
и все обвыл.
Нервы, должно быть...
Выйду -
погуляю.
И на улице не успокоился ни на ком я.
Какая-то прокричала про добрый вечер.
Надо ответить:
Она - знакомая.
Хочу.
Чувствую -
не могу по-человечьи!
Что это за безобразие?
Сплю я, что ли?
Ощупал себя:
такой же, как был,
лицо такое же, к какому привык.
Тронул губу,
а у меня из-под губы -
клык!
Скорее закрыл лицо, будто сморкаюсь.
Бросился к дому, шаги удвоив.
Бережно огибаю полицецский пост,
вдруг - оглушительное:
"Городовой! -
Хвост"
Провел рукой и - остолбенел!
Этого-то
всяких клыков почище
я и не заметил в бешенном скаче:
у меня
из-под пиджака
разверился хвостище
и вьется сзади
большой, собачий!
Что теперь?
Один заорал, толпу растя
Второму прибавился третий, четвертый
Смяли старушонку
Она, крестясь, что-то кричала про черта.
И когда,
ощетинив в лицо усища веники,
толпа навалилась
огромная
злая
я стал на четвереньки
и залаял:
Гав! ав! ав!
Ковырок
Маяковский Владимир / Классика.ру - библиотека русской литературы