 |
|
|
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
рассуждению, пристроить бы до поры до времени Алимпияду Самсоновну за
хорошего человека, так уж тогда будет она, по крайности, как за каменной
стеной-с. Да главное, чтобы была душа у человека, так он будет чувствовать.
А то вон, что сватался за Алимпияду Самсоновну, благородный-то,– и оглобли
назад поворотил.
Большов. Как назад? Да с чего это ты выдумал?
Подхалюзин. Я, Самсон Силыч, не выдумал,– вы спросите Устиныо
Наумовну. Должно быть, что-нибудь прослышал, кто его знает.
Большов. А ну его! По моим делам теперь не такого нужно.
Подхалюзин. Вы, Самсон Силыч, возьмите в рассуждение: я посторонний
человек, не родной,– а для вашего благополучия ни дня, ни ночи себе покою
не .знаю, да и сердце-то у меня все изныло; а за него отдают барышню, можно
сказать, красоту неописанную; да и денег еще дают-с, а он ломается да
важничает,– ну есть ли в нем душа после всего этого?
Большов. Ну, а не хочет, так и не надо, не заплачем!
Подхалюзин. Нет, вы, Самсон Силыч, рассудите об этом: есть ли душа у
человека? Я вот посторонний совсем, да не могу же без слез видеть всего
этого. Поймите вы это, Самсон Силыч! Другой бы и внимания не взял так
убиваться из-за чужого дела-с; а ведь меня теперь вы хоть гоните, хоть
бейте, а я уж вас не оставлю; потому не могу – сердце у меня не такое.
Большов. Да как же тебе оставить-то меня: только ведь и надежды-то
теперь, что ты. Сам я стар, дела подошли тесные. Погоди: может, еще такое
дело сделаем, что ты и не ожидаешь.
Подхалюзин. Да не могу же я этого сделать, Самсон Силыч. Поймите вы из
этого: не такой я совсем человек! Другому, Самсон Силыч, конечно, это все
равно-с, ему хоть трава не расти, а уж я не могу-с, сами изволите видеть-с,
хлопочу я али нет-с. Как черт какой, убиваюсь я теперича из-за вашего
дела-с, потому что не такой я человек-с. Жалеючи вас это делается, и не
столько вас, сколько семейство ваше. Сами изволите знать, Аграфена
Кондратьевна дама изнеженная, Алимпияда Самсоновна барышня, каких в свете
нет-с...
Большов. Неужто и в свете нет? Уж ты, брат, не того ли?..
Подхалюзин. Чего-с?.. Нет, я ничего-с!..
Большов. То-то, брат, ты уж лучше откровенно говори. Влюблен ты, что
ли, в Алимпияду Самсоновну?
Подхалюзин. Вы, Самсон Силыч, может, шутить изволите.
Большов. Что за шутка! Я тебя без шуток спрашиваю.
Подхалюзин. Помилуйте, Самсон Силыч, смею ли я это подумать-с.
Большов. А что ж бы такое не сметь-то? Что она, княжна, что ли, какая?
Подхалюзин. Хотя и не княжна, да как бымши вы моим благодетелем и
вместо отца родного... Да нет, Самсон Силыч, помилуйте, как же это можно-с,
неужли же я этого не чувствую!
Большов. Так ты, стало быть, ее не любишь?
Подхалюзин. Как же не любить-с, помилуйте, кажется, больше всего на
свете. Да нет-с, Самсон Силыч, как же это можно-с.
Большов. Ты бы так и говорил, что люблю, мол, больше всего на свете.
Подхалюзин. Да как же не любить-с! Сами извольте рассудить: день думаю,
ночь думаю... то бишь, известное дело, Алимпияда Самсоновна барышня, каких в
свете нет... Да нет, этого нельзя-с. Где же нам-с!..
Большов. Да чего же нельзя-то, дура-голова?
Подхалюзин. Да как же можно, Самсон Силыч? Как знамши я вас, как отца
родного, и Алимпияду Самсоновну-с, и опять знамши себя, что я такое значу,–
где же мне с суконным-то рылом-с?
Большов. Ничего не суконное. Рыло как рыло. Был бы ум в голове,– а
тебе ума-то не занимать стать, этим добром бог наградил. Так что же, Лазарь,
посватать тебе Алимпияду-то Самсоновну, а?
Подхалюзин. Да помилуйте, смею ли я? Алимпияда-то Самсоновна, может
быть, на меня глядеть-то не захотят-с!
Большов. Важное дело! Не плясать же мне по ее дудочке на старости лет.
За кого велю, за того и пойдет. Мое детище: хочу с кашей ем, хочу масло
пахтаю.– Ты со мной-то толкуй.
Подхалюзин. Не смею я, Самсон Силыч, об этом с вами говорить-с. Не хочу
быть подлецом против вас.
Большов. Экой ты, братец, глупый! Кабы я тебя не любил, нешто бы я так
с тобой разговаривал? Понимаешь ли ты, что я могу на всю жизнь тебя
счастливым сделать!
Подхалюзин. А нешто я вас не люблю, Самсон Силыч, больше отца родного?
Да накажи меня бог!.. Да что я за скотина!
Большов. Ну, а дочь любишь?
Подхалюзин. Изныл весь-с! Вся дута-то у меня перевернулась давно-с!
Большов. Ну, а коли душа перепорнулась, так мы тебя поправим. Владей,
Фаддей, пашей Маланьей.
Подхалюзин. Тятенька, за что жалуете? Но стою я этого, не стою! И
физиономия у меня совсем не такая.
Большов. Ну ее, физиономию! А вот я на тебя все имение переведу, так
после кредиторы-то и пожалеют, что по двадцати пяти копеек не взяли.
Подхалюзин. Еще как пожалеют-то-с!
Большов. Ну, ты ступай теперь в город, а ужотко заходи к невесте: мы
над ними шутку подшутим.
Подхалюзин. Слушаю, тятенька-с! (Уходит.)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Декорация первого действия,
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Большов (входит и садится на кресло', несколько времени смотрит по
углам и зевает). Вот она, жизнь-то; истинно сказано: суета сует и всяческая
суета. Черт знает, и сам не разберешь, чего хочется. Вот бы и закусил
что-нибудь, да обед испортишь, а и так-то сидеть одурь возьмет. Али чайком
бы, что ль, побаловать. (Молчание.) Вот так-то и все: жил, жил человек, да
вдруг и помер – так все прахом и пойдет. Ох, господи, господи! (Зевает и
смотрит по углам.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Аграфена Кондратьевна и Липочка (разряженная).
Аграфена Кондратьевна. Ступай, ступай, моя крошечка; дверь-то
побережнее, не зацепи. Посмотри-ко, Самсон Силыч, полюбуйся, сударь ты мой,
как я дочку-то вырядила! Фу ты, прочь поди! Что твой розан пионовый! (К
ней.) Ах ты, моя ангелика, царевна, херуимчик ты мой! (К нему.) Что, Самсон
Силыч, правда, что ли? Только бы ей в карете ездить шестерней.
Большов. Проедет и парочкой – не великого полета помещица!
Аграфена Кондратьевна. Уж известно, не генаральская дочь, а все, как
есть, красавица!.. Да приголубь ребенка-то, что как медведь бурчишь.
Большов. А как мне еще приголубливать-то? Ручки, что ль, лизать, в
ножки кланяться? Во какая невидаль! Видали мы и понаряднее.
Аграфена Кондратьевна. Да ты что видал-то? Так что-нибудь, а ведь это
дочь твоя, дитя кровная, каменный ты человек.
Большов. Что ж что дочь? Слава богу – обута, одета, накормлена; чего
ей еще хочется?
Аграфена Кондратьевна. Чего хочется! Да ты, Самсон Силыч, очумел, что
ли? Накормлена! Мало ли что накормлена! По христианскому закону всякого
накормить следствует; и чужих призирают, не токмо что своих,– а ведь это и
в люди сказать грех: как ни на есть, родная детища!
Большов. Знаем, что родная, да чего ж ей еще? Что ты мне притчи эти
растолковываешь? Не в рамку же ее вделать! Понимаем, что отец.
Аграфена Кондратьевна. Да коли уж ты, батюшка, отец, так не будь
свекором! Пора, кажется, в чувство прийти; расставаться скоро приходится, а
ты и доброго слова не вымолвишь; должен бы на пользу посоветовать что-нибудь
такое житейское. Нет в тебе никакого обычаю родительского!
Большов. А нет, так что ж за беда; стало быть, так бог создал.
Аграфена Кондратьевна. Бог создал! Да сам-то ты что? Ведь и она,
кажется, создания божеская, али нет? Не животная какая-нибудь, прости
господи!.. Да спроси у нее что-нибудь.
Большов. А что я за спрос? Гусь свинье не товарищ: как хотите, так и
делайте.
Аграфена Кондратьевна. Да на деле-то уж не спросим, ты покедова-то вот.
Человек приедет чужой-посторонний, все-таки, как хочешь, примеривай, а
мужчина – не женщина – в первый-то раз наедет, не видамши-то его.
Большов. Сказано, что отстань.
Аграфена Кондратьевна. Отец ты эдакой, а еще родной называешься! Ах ты,
дитятко моя заброшенная, стоить, словно какая сиротинушка, приклонивши
головушку. Отступились от тебя, да и знать не хотят; Присядь, Липочка,
присядь, душечка, ненаглядная моя сокровища! (Усаживает.)
Липочка. Ах, отстаньте, маменька! Измяли совсем.
Аграфена Кондратьевна. Ну, так я на тебя издальки посмотрю!
Липочка. Пожалуй, смотрите, да только не фантазируйте! Фп, маменька,
нельзя одеться порядочно: вы тотчас расчувствоваетесь.
Аграфена Кондратьевна. Так, так, дитятко! Да как взгляну-то на тебя,
так ведь эта жалости подобно.
Липочка. Что ж, надо ведь когда-нибудь.
Аграфена Кондратьевна. Все-таки жалко, дурочка: ростили, ростили, да и
выростили – да ни с того ни с сего в чужие люди отдаем, словно ты надоела
нам да наскучила глупым малым ребячеством, своим кротким поведением. Вот
выживем тебя из дому, словно ворога из города, а там схватимся да
спохватимся, да и негде взять. Посудите, люди добрые, каково жить в чужой
дальней стороне, чужим куском давишься, кулаком слезы утираючи! Да, помилуй
бог, неровнюшка выйдется, неровен дурак навяжется аль дурак какой –
дурацкий сын! (Плачет.)
Липочка. Вот вы вдруг и расплакались! Право, как не стыдно, маменька!
Что там за дурак?
Аграфена Кондратьевна (плача). Да уж это, так говорится,– к слову
пришлось.
Большов. А об чем бы ты это, слышно, разрюмилась? Вот спросить тебя,
так сама не знаешь.
Аграфена Кондратьевна. Не знаю, батюшка, ох, не знаю: такой стих нашел.
Большов. То-то вот сдуру. Слезы у вас дешевы.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Скачать полный текст (125 Кб)
Перейти на страницу автора
|
|