|
Чертокуцкий, вытаращив глаза, минуту лежал на постеле как громом пораженный. Наконец вскочил он в одной рубашке с постели, позабывши, что это вовсе неприлично.
- Ах я лошадь! - сказал он, ударив себя по лбу.- Я звал их на обед. Что делать? далеко они?
- Я не знаю... они должны сию минуту уже быть.
- Душенька... спрячься!.. Эй, кто там! ты, девчонка! ступай, чего, дура, боишься? Приедут офицеры сию минуту. Ты скажи, что барина нет дома, скажи, что и не будет совсем, что еще с утра выехал, слышишь? И дворовым всем объяви, ступай скорее!
Сказавши это, он схватил наскоро халат и побежал спрятаться в экипажный сарай, полагая там положение свое совершенно безопасным. Но, ставши в углу сарая, он увидел, что и здесь можно было его как-нибудь увидеть. "А вот это будет лучше", - мелькнуло в его голове, и он в одну минуту отбросил ступени близ стоявшей коляски, вскочил туда, закрыл за собою дверцы, для большей безопасности закрылся фартуком и кожею и притих совершенно, согнувшись в своем халате.
Между тем экипажи подъехали к крыльцу.
Вышел генерал и встряхнулся, за ним полковник, поправляя руками султан на своей шляпе. Потом соскочил с дрожек толстый майор, держа под мышкою саблю. Потом выпрыгнули из бонвояжа тоненькие подпоручики с сидевшим на руках прапорщиком, наконец сошли с седел рисовавшиеся на лошадях офицеры.
- Барина нет дома, - сказал, выходя на крыльцо, лакей.
- Как нет? стало быть, он, однако ж, будет к обеду?
- Никак нет. Они уехали на весь день. Завтра разве около этого только времени будут.
- Вот тебе на! - сказал генерал.- Как же это?..
- Признаюсь, это штука, - сказал полковник, смеясь.
- Да нет, как же этак делать? - продолжал генерал с неудовольствием.Фить... Черт... Ну, не можешь принять, зачем напрашиваться?
- Я, ваше превосходительство, не понимаю, как можно это делать, - сказал один молодой офицер.
- Что? - сказал генерал, имевший обыкновение всегда произносить эту вопросительную частицу, когда говорил с обер-офицером.
- Я говорил, ваше превосходительство: как можно поступать таким образом?
- Натурально... Ну, не случилось, что ли, - дай знать, по крайней мере, или не проси.
- Что ж, ваше превосходительство, нечего делать, поедемте назад! - сказал полковник.
- Разумеется, другого средства нет. Впрочем, коляску мы можем посмотреть и без него. Он, верно, ее не взял с собою. Эй, кто там, подойди, братец, сюда!
- Чего изволите?
- Ты конюх?
- Конюх, ваше превосходительство.
- Покажи-ка нам новую коляску, которую недавно достал барин.
- А вот пожалуйте в сарай!
Генерал отправился вместе с офицерами в сарай.
- Вот извольте, я ее немного выкачу, здесь темненько.
- Довольно, довольно, хорошо!
Генерал и офицеры обошли вокруг коляску и тщательно осмотрели колеса и рессоры.
- Ну, ничего нет особенного, - сказал генерал, - коляска самая обыкновенная.
- Самая неказистая, - сказал полковник, - совершенно нет ничего хорошего.
- Мне кажется, ваше превосходительство, она совсем не сто'ит четырех тысяч, - сказал один из молодых офицеров.
- Что?
- Я говорю, ваше превосходительство, что, мне кажется, она не сто'ит четырех тысяч.
- Какое четырех тысяч! она и двух не стоит. Просто ничего нет. Разве внутри есть что-нибудь особенное... Пожалуйста, любезный, отстегни кожу...
И глазам офицеров предстал Чертокуцкий, сидящий в халате и согнувшийся необыкновенным образом.
- А, вы здесь!.. - сказал изумившийся генерал.
Сказавши это, генерал тут же захлопнул дверцы, закрыл опять Чертокуцкого фартуком и уехал вместе с господами офицерами.
Впервые напечатано в первом томе пушкинского "Современника" (апрель 1836 г.). Написана повесть в 1835 г.
Скачать полный текст (23 Кб)
Перейти на страницу автора
|