Главная / Стихи / Проза / Биографии

Поиск:
 

Классикару

Село Степанчиково и его обитатели (Федор Достоевский)


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45 


Дядя вдруг захлопотал и заторопился.

- Ах, да! я и забыл! да вот видишь... что с ними делать? Выдумали, - и желал бы я знать, кто первый у них это выдумал, - выдумали, что я отдаю их, всю Капитоновку, - ты помнишь Капитоновку? еще мы туда с покойной Катей все по вечерам гулять ездили, - всю Капитоновку, целых шестьдесят восемь душ, Фоме Фомичу! "Ну, не хотим идти от тебя, да и только!"

- Так это неправда, дядюшка? вы не отдаете ему Капитоновки? - вскричал я почти в восторге.

- И не думал; в голове не было! А ты от кого слышал? Раз как-то с языка сорвалось, вот и пошло гулять мое слово. И отчего им Фома так не мил? Вот подожди, Сергей, я тебя познакомлю, - прибавил он, робко взглянув на меня, как будто уже предчувствуя и во мне врага Фоме Фомичу. - Это, брат, такой человек...

- Не хотим, опричь тебя, никого не хотим! - завопили вдруг мужики целым хором. - Вы отцы, а мы ваши дети!

- Послушайте, дядюшка, - отвечал я, - Фому Фомича я еще не видал, но... видите ли... я кое-что слышал. Признаюсь вам, что я встретил сегодня господина Бахчеева. Впрочем, у меня на этот счет покамест своя идея. Во всяком случае, дядюшка, отпустите-ка вы мужичков, а мы с вами поговорим одни, без свидетелей. Я, признаюсь, затем и приехал...

- Именно, именно, - подхватил дядя, - именно! мужичков отпустим, а потом и поговорим, знаешь, эдак, приятельски, дружески, основательно! Ну, - продолжал он скороговоркой, обращаясь к мужикам, - теперь ступайте, друзья мои. И вперед ко мне, всегда ко мне, когда нужно; так-таки прямо ко мне и иди во всякое время.

- Батюшка ты наш! Вы отцы, мы ваши дети! Не давай в обиду Фоме Фомичу! Вся бедность просит! - закричали еще раз мужики.

- Вот дураки-то! да не отдам я вас, говорят!

- А то заучит он нас совсем, батюшка! Здешних, слышь, совсем заучил7

- Так неужели он и вас по-французски учит? - вскричал я почти в испуге.

- Нет, батюшка, покамест еще миловал бог! - отвечал один из мужиков, вероятно большой говорун, рыжий, с огромной плешью на затылке и с длинной, жиденькой клинообразной бородкой, которая так и ходила вся, когда он говорил, точно она была живая сама по себе. - Нет, сударь, покамест еще миловал бог.

- Да чему ж он вас учит?

- А учит он, ваша милость, так, что по-нашему выходит золотой ящик купи да медный грош положи.

- То есть как это медный грош?

- Сережа! ты в заблуждении; это клевета! - вскричал дядя, покраснев и ужасно сконфузившись. - Это они, дураки, не поняли, что он им говорил! Он только так... какой тут медный грош!.. А тебе нечего про все поминать, горло драть, - продолжал дядя, с укоризною обращаясь к мужику, - тебе же, дураку, добра пожелали, а ты не понимаешь да и кричишь!

- Помилуйте, дядюшка, а французский-то язык?

- Это он для произношения, Сережа, единственно для произношения, - проговорил дядя каким-то просительным голосом. - Он сам это говорил, что для произношения... Притом же тут случилась одна особенная история - ты ее не знаешь, а потому и не можешь судить. Надо, братец, прежде вникнуть, а уж потом обвинять... Обвинять-то легко!

- Да вы-то чего! - закричал я, в запальчивости снова обращаясь к мужикам. - Вы бы ему так все прямо и высказали. Дескать, эдак нельзя, Фома Фомич, а вот оно как! Ведь есть же у вас язык?

- Где та мышь, чтоб коту звонок привесила, батюшка? "Я, говорит, тебя, мужика сиволапого, чистоте и порядку учу. Отчего у тебя рубаха нечиста?" Да в поту живет, оттого и нечистая! Не каждый день переменять. С чистоты не воскреснешь, с по'гани не треснешь.

- А вот анамедни на гумно пришел, - заговорил другой мужик, с виду рослый и сухощавый, весь в заплатах, в самых худеньких лаптишках, и, по-видимому, один из тех, которые вечно чем-нибудь недовольны и всегда держат в запасе какое-нибудь ядовитое, отравленное слово. До сих пор он хоронился за спинами других мужиков, слушал в мрачном безмолвии и все время не сгонял с лица какой-то двусмысленной, горько-лукавой усмешки. - На гумно пришел: "Знаете ли вы, говорит, сколько до солнца верст?" А кто его знает? Наука эта не нашенская, а барская. "Нет, говорит, ты дурак, пехтерь, пользы своей не знаешь; а я, говорит, астролом! Я все божии планиды узнал."

- Ну, а сказал тебе сколько до солнца верст? - вмешался дядя, вдруг оживляясь и весело мне подмигивая, как бы говоря: "Вот посмотри-ка, что будет!"

- Да, сказал сколько-то много, - нехотя отвечал мужик, не ожидавший такого вопроса.

- Ну, а сколько сказал, сколько именно?

- Да вашей милости лучше известно, а мы люди темные.

- Да я-то, брат, знаю, а ты помнишь ли?

- Да сколько-то сот али тысяч, говорил, будет. Что-то много сказал. На трех возах не вывезешь.

- То-то, помни, братец! А ты думал, небось, с версту будет, рукой достать? Нет, брат, земля - это, видишь, как шар круглый, - понимаешь?.. - продолжал дядя, очертив руками в воздухе подобие шара.

Мужик горько улыбнулся.

- Да, как шар! Она так на воздухе и держится сама собой и кругом солнца ходит. А солнце-то на месте стоит; тебе только кажется, что оно ходит. Вот она штука какая! А открыл это все капитан Кук, мореход... А черт его знает, кто и открыл, - прибавил он полушепотом, обращаясь ко мне. - Сам-то я, брат, ничего не знаю... А ты знаешь, сколько до солнца-то?

- Знаю, дядюшка, - отвечал я, с удивлением смотря на всю эту сцену, - только вот что я думаю: конечно, необразованность есть то же неряшество; но, с другой стороны... учить крестьян астрономии...

- Именно, именно, именно неряшество! - подхватил дядя в восторге от моего выражения, которое показалось ему чрезвычайно удачным. - Благородная мысль! Именно неряшество! Я это всегда говорил... то есть я этого никогда не говорил, но я чувствовал. Слышите, - закричал он мужикам, - необразованность это то же неряшество, такая же грязь! Вот оттого вас Фома и хотел научить. Он вас добру хотел научить - это ничего. Это, брат, уж все равно, тоже служба, всякого чина стоит. Вот оно дело какое, наука-то! Ну, хорошо, хорошо, друзья мои! Ступайте с богом, а я рад, рад... будьте покойны, я вас не оставлю.

- Защити, отец родной!

- Вели свет видеть, батюшка!

И мужики повалились в ноги.

- Ну, ну, это вздор! Богу да царю кланяйтесь, а не мне... Ну, ступайте, ведите себя хорошо, заслужите ласку... ну и там все... Знаешь, - сказал он, вдруг обращаясь ко мне, только что ушли мужики, и как-то сияя от радости, - любит мужичок доброе слово, да и подарочек не повредит. Подарю-ка я им что-нибудь, - а? как ты думаешь? Для твоего приезда... Подарить или нет?

- Да вы, дядюшка, какой-то Фрол Силин, благодетельный человек, как я погляжу.

- Ну, нельзя же, братец, нельзя: это ничего. Я им давно хотел подарить, - прибавил он, как бы извиняясь. - А что тебе смешно, что я мужиков наукам учил? Нет, брат, это я так, это я от радости, что тебя увидел, Сережа. Просто-запросто хотел, чтоб и он, мужик, узнал, сколько до солнца, да рот разинул. Весело, брат, смотреть, когда он рот разинет... как-то эдак радуешься за него. Только знаешь, друг мой, не говори там в гостиной, что я с мужиками здесь объяснялся. Я нарочно их за конюшнями принял, чтоб не видно было. Оно, брат, как-то нельзя было там: щекотливое дело; да и сами они потихоньку пришли. Я ведь это для них больше и сделал...

- Ну вот, дядюшка, я и приехал! - начал я, переменяя разговор и желая добраться поскорее до главного дела. - Признаюсь вам, письмо ваше меня так удивило, что я...

- Друг мой, ни слова об этом! - перебил дядя, как будто в испуге и даже понизив голос, - после, после это все объяснится. Я, может быть, и виноват перед тобою и даже, может быть, очень виноват, но...

- Передо мной виноваты, дядюшка?

- После, после, мой друг, после! все это объяснится. Да какой же ты стал молодец! Милый ты мой! А как же я тебя ждал! Хотел излить, так сказать... ты ученый, ты один у меня... ты и Коровкин. Надобно заметить тебе, что на тебя здесь все сердятся. Смотри же, будь осторожнее, не оплошай!

- На меня? - спросил я, в удивлении смотря на дядю, не понимая, чем я мог рассердить людей, тогда еще мне совсем незнакомых. - На меня?

- На тебя, братец. Что ж делать! Фома Фомич немножко... ну уж и маменька, вслед за ним. Вообще будь осторожен, почтителен, не противоречь, а главное, почтителен...

- Это перед Фомой-то Фомичом, дядюшка?

- Что ж делать, друг мой! ведь я его не защищаю. Действительно он, может быть, человек с недостатками, и даже теперь, в эту самую минуту... Ах, брат, Сережа, как это все меня беспокоит! И как бы это все могло уладиться, как бы мы все могли быть довольны и счастливы!.. Но, впрочем, кто ж без недостатков? Ведь не золотые ж и мы?

- Помилуйте, дядюшка! рассмотрите, что он делает...

- Эх, брат! все это только дрязги и больше ничего! вот, например, я тебе расскажу: теперь он сердится на меня, и за что, как ты думаешь?.. Впрочем, может быть, я и сам виноват. Лучше я тебе потом расскажу...

- Впрочем, знаете, дядюшка, у меня на этот счет выработалась своя особая идея, - перебил я, торопясь высказать мою идею. Да мы и оба как-то торопились. - Во-первых, он был шутом: это его огорчило, сразило, оскорбило его идеал; и вот вышла натура озлобленная, болезненная, мстящая, так сказать, всему человечеству... Но если примирить его с человеком, если возвратить его самому себе...

- Именно, именно! - вскричал дядя в восторге, - именно так! Благороднейшая мысль! И даже стыдно, неблагородно было бы нам осуждать его! Именно!.. Ах, друг мой, ты меня понимаешь; ты мне отраду привез! Только бы там-то уладилось! Знаешь, я туда теперь и явиться боюсь. Вот ты приехал, и мне непременно достанется!

- Дядюшка, если так... - начал было я, смутясь от такого признания.

- Ни-ни-ни! ни за что в свете! - закричал он, схватив меня за руки. - Ты мой гость, и я так хочу!


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45 

Скачать полный текст (436 Кб)
Перейти на страницу автора


Главная / Стихи / Проза / Биографии       Современные авторы - на серверах Стихи.ру и Проза.ру

Rambler's Top100
Rambler's Top100
© Литературный клуб. Все произведения, опубликованные на этом сервере, перешли в общественное достояние. Срок охраны авторских прав на них закончился и теперь они могут свободно копироваться в Интернете. Информация о сервере и контактные данные.