Главная / Стихи / Проза / Биографии

Поиск:
 

Классикару

Крокодил (Федор Достоевский)


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8 


- Такое ретроградное желание, сударыня, - сказал незнакомец, стараясь не перевалиться как-нибудь к нам и устоять за порогом, - не делает чести вашему развитию и обусловливается недостатком фосфору в ваших мозгах. Вы немедленно будете освистаны в хронике прогресса и в сатирических листках наших...

Но он не докончил: опомнившийся хозяин, с ужасом увидев человека, говорящего в крокодильной и ничего за это не заплатившего, с яростию бросился на прогрессивного незнакомца и обоими кулаками вытолкал его в шею. На минуту оба скрылись из глаз наших за занавесью, и тут только я наконец догадался, что вся кутерьма вышла из ничего; Елена Ивановна оказалась совершенно невинною: она отнюдь и не думала, как уже заметил я выше, подвергать крокодила ретроградному и унизительному наказанию розгами, а просто-запросто пожелала, чтоб ему только вспороли ножом брюхо и таким образом освободили из его внутренности Ивана Матвеича.

- Как! ви хатит, чтоб мой крокодиль пропадиль! - завопил вбежавший опять хозяин, - нетт, пускай ваш муж сперва пропадиль, а потом крокодиль!.. Мейн фатер показаль крокодиль, мейн гросфатер показаль крокодиль, мейн зон будет показать крокодиль, и я будет показать крокодиль! Все будут показать крокодиль! Я ганц Европа известен, а ви неизвестен ганц Европа и мне платит штраф.

- Я, я! - подхватила злобная немка, - ми вас не пускайт, штраф, когда Карльхен лопаль!

- Да и бесполезно вспарывать, - спокойно прибавил я, желая отвлечь Елену Ивановну поскорее домой, - ибо наш милый Иван Матвеич, по всей вероятности, парит теперь где-нибудь в эмпиреях.

- Друг мой, - раздался в эту минуту совершенно неожиданно голос Ивана Матвеича, изумивший нас до крайности, - друг мой, мое мнение - действовать прямо через контору надзирателя, ибо немец без помощи полиции не поймет истины.

Эти слова, высказанные твердо, с весом и выражавшие присутствие духа необыкновенное, сначала до того изумили нас, что мы все отказались было верить ушам нашим. Но, разумеется, тотчас же подбежали к крокодильному ящику и столько же с благоговением, сколько и с недоверчивостью слушали несчастного узника. Голос его был заглушенный, тоненький и даже крикливый, как будто выходивший из значительного от нас отдаления. Похоже было на то, когда какой-либо шутник, уходя в другую комнату и закрыв рот обыкновенной спальной подушкой, начинает кричать, желая представить оставшейся в другой комнате публике, как перекликаются два мужика в пустыне или будучи разделены между собою глубоким оврагом, - что я имел удовольствие слышать однажды у моих знакомых на святках.

- Иван Матвеич, друг мой, итак, ты жив! - лепетала Елена Ивановна.

- Жив и здоров, - отвечал Иван Матвеич, - и благодаря всевышнего проглочен без всякого повреждения. Беспокоюсь же единственно о том, как взглянет на сей эпизод начальство; ибо, получив билет за границу, угодил в крокодила, что даже и неостроумно...

- Но, друг мой, не заботься об остроумии; прежде всего надобно тебя отсюда как-нибудь выковырять, - прервала Елена Ивановна.

- Ковыряйт! - вскричал хозяин, - я не дам ковыряйт крокодиль. Теперь публикум будет ошень больше ходиль, а я буду фуфциг копеек просиль, и Карльхен перестанет лопаль.

- Гот зей данк! - подхватила хозяйка.

- Они правы, - спокойно заметил Иван Матвеич, - экономический принцип прежде всего.

- Друг мой, - закричал я, - сейчас же лечу по начальству и буду жаловаться, ибо предчувствую, что нам одним этой каши не сварить.

- И я то же думаю, - заметил Иван Матвеич, - но без экономического вознаграждения трудно в наш век торгового кризиса даром вспороть брюхо крокодилово, а между тем представляется неизбежный вопрос: что возьмет хозяин за своего крокодила? а с ним и другой: кто заплатит? ибо ты знаешь, я средств не имею...

- Разве в счет жалованья, - робко заметил я, но хозяин тотчас же меня прервал:

- Я не продавайт крокодиль, я три тысячи продавайт крокодиль, я четыре тысячи продавайт крокодиль! Теперь публикум будет много ходиль. Я пять тысяч продавайт крокодиль!

Одним словом, он куражился нестерпимо; корыстолюбие и гнусная алчность радостно сияли в глазах его.

- Еду! - закричал я в негодовании.

- И я! и я тоже! я поеду к самому Андрею Осипычу, я смягчу его моими слезами, - заныла Елена Ивановна.

- Не делай этого, друг мой, - поспешно прервал ее Иван Матвеич, ибо давно уже ревновал свою супругу к Андрею Осипычу и знал, что она рада съездить поплакать перед образованным человеком, потому что слезы к ней очень шли. - Да и тебе, мой друг, не советую, - продолжал он, обращаясь ко мне, - нечего ехать прямо с бухты-барахты; еще что из этого выйдет. А заезжай-ка ты лучше сегодня, так, в виде частного посещения, к Тимофею Семенычу. Человек он старомодный и недалекий, но солидный и, главное, - прямой. Поклонись ему от меня и опиши обстоятельства дела. Так как я должен ему за последний ералаш семь рублей, то передай их ему при этом удобном случае: это смягчит сурового старика. Во всяком случае, его совет может послужить для нас руководством. А теперь уведи пока Елену Ивановну... Успокойся, друг мой, - продолжал он ей, - я устал от всех этих криков и бабьих дрязг и желаю немного соснуть. Здесь же тепло и мягко, хотя я и не успел еще осмотреться в этом неожиданном для меня убежище...

- Осмотреться! Разве тебе там светло? - вскрикнула обрадованная Елена Ивановна.

- Меня окружает непробудная ночь, - отвечал бедный узник, - но я могу щупать и, так сказать, осматриваться руками... Прощай же, будь спокойна и не отказывай себе в развлечениях. До завтра! Ты же, Семен Семеныч, побывай ко мне вечером, и так как ты рассеян и можешь забыть, то завяжи узелок...

Признаюсь, я и рад был уйти, потому что слишком устал, да отчасти и наскучило. Взяв поспешно под ручку унылую, но похорошевшую от волнения Елену Ивановну, я поскорее вывел ее из крокодильной.

- Вечером за вход опять четвертак! - крикнул нам вслед хозяин.

- О боже, как они жадны! - проговорила Елена Ивановна, глядясь в каждое зеркало в простенках Пассажа и, видимо, сознавая, что она похорошела.

- Экономический принцип, - отвечал я с легким волнением и гордясь моею дамою перед прохожими.

- Экономический принцип... - протянула она симпатическим голоском, - я ничего не поняла, что говорил сейчас Иван Матвеич об этом противном экономическом принципе.

- Я объясню вам, - отвечал я и немедленно начал рассказывать о благодетельных результатах привлечения иностранных капиталов в наше отечество, о чем прочел еще утром в "Петербургских известиях" и в "Волосе".

- Как это все странно! - прервала она, прослушав некоторое время, - да перестаньте же, противный; какой вы вздор говорите... Скажите, я очень красна?

- Вы прекрасны, а не красны! - заметил я, пользуясь случаем сказать комплимент.

- Шалун! - пролепетала она самодовольно. - Бедный Иван Матвеич, - прибавила она через минуту, кокетливо склонив на плечо головку, - мне, право, его жаль, ах боже мой! - вдруг вскрикнула она, - скажите, как же он будет сегодня там кушать и... и... как же он будет... если ему чего-нибудь будет надобно?

- Вопрос непредвиденный, - отвечал я, тоже озадаченный. Мне, по правде, это не приходило и в голову, до того женщины практичнее нас, мужчин, при решении житейских задач!

- Бедняжка, как это он так втюрился... и никаких развлечений и темно... как досадно, что у меня не осталось его фотографической карточки... Итак, я теперь вроде вдовы, - прибавила она с обольстительной улыбкой, очевидно интересуясь новым своим положением, - гм... все-таки мне его жаль!..

Одним словом, выражалась весьма понятная и естественная тоска молодой и интересной жены о погибшем муже. Я привел ее наконец домой, успокоил и, пообедав вместе с нею, после чашки ароматного кофе, отправился в шесть часов к Тимофею Семенычу, рассчитывая, что в этот час все семейные люди определенных занятий сидят или лежат по домам.

Написав сию первую главу слогом, приличным рассказанному событию, я намерен далее употреблять слог хотя и не столь возвышенный, но зато более натуральный, о чем и извещаю заранее читателя.

II

Почтенный Тимофей Семеныч встретил меня как-то торопливо и как будто немного смешавшись. Он провел меня в свой тесный кабинет и плотно притворил дверь: "Чтобы дети не мешали", - проговорил он с видимым беспокойством. Затем посадил меня на стул у письменного стола, сам сел в кресла, запахнул полы своего старого ватного халата и принял на всякий случай какой-то официальный, даже почти строгий вид, хотя вовсе не был моим или Ивана Матвеича начальником, а считался до сих пор обыкновенным сослуживцем и даже знакомым.

- Прежде всего, - начал он, - возьмите во внимание, что я не начальство, а такой же точно подначальный человек, как и вы, как и Иван Матвеич... Я сторона-с и ввязываться ни во что не намерен.


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8 

Скачать полный текст (74 Кб)
Перейти на страницу автора


Главная / Стихи / Проза / Биографии       Современные авторы - на серверах Стихи.ру и Проза.ру

Rambler's Top100
Rambler's Top100
© Литературный клуб. Все произведения, опубликованные на этом сервере, перешли в общественное достояние. Срок охраны авторских прав на них закончился и теперь они могут свободно копироваться в Интернете. Информация о сервере и контактные данные.